ОПЫТЫ ПЕРЕВОДА
Десять заповедей
переводчика, выявленные Еленой
Калашниковой
Елена Калашникова — переводчик,
профессиональный журналист. В 2000 г. закончила Литературный институт
(отделение художественного перевода — английский). Работает с разными изданиями
— например, цикл «Интервью с переводчиками» для «Русского Журнала». За
последний год только в Москве открыла для себя столько интересных людей, что
сама удивляется их количеству… Занимается фотографией — как черно-белой, так и
цветной. Интересуется современным искусством и кино.
— Елена, вы уже много лет занимаетесь интервьюированием переводчиков. Как
зародилась идея делать такую серию? Кто для вас переводчик?
— С переводчиками я беседую с
2000-го года. То есть уже тринадцать лет (большой стаж!), и планирую
продолжать. Я училась на переводческом отделении Литературного института, в
группе английского языка, на семинаре Владимира Александровича Харитонова.
Курсе на третьем мне захотелось поговорить с мэтрами. Чтобы понять главное для
себя на тот момент – насколько «объективны» и «окончательны» оценки в отношении
перевода, или тут сколько людей, столько и мнений. Тогда это виделось мне,
скорее, как частное общение, приобщение к опыту и мудрости старших, «секретам»
профессии, и такие своеобразные мастер-классы, думала я, помогут мне в освоении
ремесла. Переводом я занималась немного (возможно, все впереди), а вот в жанр
интервью – в первую очередь, с переводчиками – ушла с головой. Разговаривать с
интересными людьми, задавать им вопросы – мало с чем сравнимое удовольствие,
такое общение развивает, и каждое удачное интервью расширяет твои собственные границы.
В общем, беседы с переводчиками (как отечественными, так и зарубежными) – мое
самое любимое.
Кто для меня переводчики?
Представители благородной профессии, люди, которыми я восхищаюсь, потому что
они объединяют разные миры, прокладывая между ними мостики и тропинки.
Благодаря им те, кто не знает русского, знакомятся с произведениями Пушкина,
Гоголя, Цветаевой, Василия Гроссмана, а мы – Дюма, Целана, Борхеса, Вирджинии Вулф…
— Что вам помогает в процессе интервьюирования? Как готовитесь к встрече?
Чем занимаетесь за день до этого? Что вы чувствуете при встрече с переводчиком?
— К интервью я обычно серьезно
готовлюсь. Ищу информацию о переводчике и его работах – в интернете, в книгах,
у знакомых, читаю его переводы, иногда сравниваю несколько версий одного
текста.
Чем занимаюсь за день до встречи?
Ну, это по-разному… Перечитываю записи, которые делаю в процессе подготовки.
Придумываю вопросы. Хорошо, когда вопросов много – пусть будут про запас, на
всякий случай. Они как палочка-выручалочка в моменты пробуксовки разговора,
затянувшейся паузы. Живая беседа рождает новые темы и вопросы, и бывает, что я
почти не использую те, что подготовлены заранее.
Что чувствую при встрече с
переводчиком? Ну, это от многого зависит. Если будущего собеседника я до этого
не видела – это одно, если видела, но мы не знакомы – другое, если знакомы –
третье… Первые впечатления, первый вопрос (или несколько) очень важны и
определяют ход беседы. В начале 2000-х, когда я только начинала серию интервью,
в сети было мало материала про переводчиков, в частности, визуального, поэтому
обычно я шла на встречу, не представляя, как выглядит мой собеседник,
знакомилась с ним во время разговора. Обычно собираясь на интервью, я испытываю
и радость от предвкушения разговора, и волнение… А какие эмоции будут у меня
чуть позже, во время беседы, зависит от обоих – от моих вопросов и от реакции
на них собеседника, его ответов, от нашей психологической совместимости и от
многого другого.
— Что дает вам беседа с переводчиком как человеку и профессиональному
литературному критику и публицисту?
— Каждое интервью – новый опыт, и
если ты доволен результатом, у тебя словно крылья вырастают. Впечатления от
знакомства с тем, кто перевел произведение, которое ты когда-то читал, – или
прочитал, готовясь к интервью, или оно, возможно, у тебя в числе любимых –
накладывается на ощущения от самого текста. И перевод уже неразрывно связан с
образом конкретного переводчика – такой вот стереоскопический эффект возникает.
Или наоборот: ты знаешь переводчика, и у тебя к его работам уже личное
отношение.
Когда я беру переводную книжку, я
первым делом смотрю на фамилию переводчика. Фамилия хорошего переводчика рядом
с незнакомым текстом – это для меня знак качества и сигнал, что перевод
выполнен как минимум качественно. Конечно, многое зависит тут и от
совместимости переводчика с конкретным материалом, от того, сколько времени
было у него на работу, от редактора, политики издательства – все это влияет на
результат.
— Кто из переводчиков вам больше всего импонирует? Встречу с кем никогда
не забудете?
— Восхищаюсь я многими. Из тех,
кто первыми приходят на ум, — Борис Дубин, Наталья Мавлевич,
Ирина Алексеева, Ольга Смирницкая…
— Если бы вас попросили суммировать беседы и выявить десять принципов
переводчика, какие бы вы назвали?
— Десять заповедей переводчика… У
каждого свои правила, но есть и общие для многих. Попробую соединить их вместе
в субъективной иерархии.
В основе переводческой
деятельности мысль о том, что любая иноязычная версия оригинала – одна из его
возможных интерпретаций. Для меня это первый и главный принцип. Приведу
фрагмент из своего интервью с Юлианой Яхниной:
«Помню, мы с моей коллегой Лениной Зониной переводили
книгу Сартра “Слова” (она – вторую часть, я – первую). Личность Сартра мне
неприятна, но написано это автобиографическое повествование с блеском. Я с
удовольствием воспроизводила авторскую иронию, возможно, иногда неосознанно ее
усиливая, – это давало выход моему отношению к герою. А моя коллега говорила:
“Мне его так жалко!..” Естественно, она совсем иначе воспринимала и
воспроизводила текст. Наше различное отношение к автору, несомненно, ощущается
в переводе».
На второе место я бы поставила
формулу «Перевод – искусство потерь». Михаил Яснов:
«На мой взгляд, каждый переводчик по-своему решает главную проблему: поскольку
все особенности оригинала передать нельзя, то чем следует пожертвовать и во имя
чего? В этом случае возможен широкий диапазон решений. Собственно, именно
“выбором потерь”, зачастую подсознательным, переводчики и отличаются друг от друга».
Третий принцип: легких переводов
не бывает. Юлиана Яхнина: «Вообще я не верю в “легкие” переводы. Каждая работа
ставит перед переводчиком новую задачу (хотя, конечно, бывают работы рутинные,
неинтересные): от постмодерниста Петера Корнеля переходишь к мемуарам
семнадцатого века, а потом стилизуешь прозу начала века в романе “Алексис”.
Кстати лексическую старомодность начала двадцатого века передать труднее, чем
язык отдаленных эпох. А в романе об Одиссее (“Прибой и берега”) с подзаголовком
“Роман о нынешних днях” лауреат Нобелевской премии швед Эйвинд
Юнсон сталкивает современную лексику с лексикой
архаизированной. Самым трудным всегда кажется то, над чем работаешь в данный
момент, – для меня это Inferno Августа Стриндберга. Я
впервые имею дело с таким плохим французским языком, это новая для меня
трудность».
Четвертый принцип: простые тексты
переводить сложнее. Сергей Хоружий: «В процессе
работы обнаружилась тенденция: чем проще эпизод, тем, знаете, как-то
раздражительней для меня была работа над ним и тем более спорным,
неудовлетворяющим кажется результат. Напротив, головоломные задачи получались
хорошо, итог бывал бесспорным, единственным. Это психологически понятно:
головоломность и невозможность сразу задают планку. Как выражались на Руси,
«бездна бездну призывает»».
Пятое правило: работа со
словарем. Наталия Мавлевич: «Человек толкует
непонятное место, придумывает что-то сложное, громоздкое, ищет ассоциативные
связи, а на самом деле не знает этого какого-то, указанного в словаре под
тридцать третьим номером значения слова. Нельзя же все знать… Помню, я принесла
на семинар учебный перевод «Писем провинциала» Паскаля и гордилась красивой
ссылкой на Иоанна Хризостома. В то время невежество
мое не имело границ, я слыхом не слыхивала ни о каком Златоусте. Попало мне за
этого Хризостома, до сих пор, как вспомню — уши
горят… Попало не за то, что не знала, а за то, что поленилась узнать».
Шестое правило на первый взгляд,
возможно, противоречит предыдущему, но это не так: переводить надо смысл, а не
слова. Павел Грушко: «Известно: переводятся не слова, а смыслы…»
Седьмое: то, что не смог передать
в одном месте, можно компенсировать в другом. Александр Богдановский:
«Хотя в переводе потери неизбежны, что-то можно нарастить в другом месте…»
Восьмое: название произведения
переводят в конце работы. Нина Федорова: «Вообще названия переводят в последнюю
очередь. Непросто было перевести название книги Кристы
Вольф Kindheitsmuster. Это интересная книга о детстве
и ранней юности Вольф, она родилась в 1928-м на территории так называемой
немецкой марки, которая после войны отошла к Польше. Немецкое слово Muster – от латинского monstrum,
среди значений которого «образец», «пример», «эталон». До того, как я взялась
за перевод, критики назвали книгу «Пример одного детства», но такое название
ничего не говорит и плохо звучит. Я хотела назвать роман «Образцовое детство» –
от значения «эталон», то есть «типичное детство». Но у русского слова «эталон»
есть значение «идеальный», а детство Вольф не было идеальным. В результате я
встретилась с Кристой Вольф и объяснила, что одного
слова, которое передаст все оттенки смысла, не найти (тем более немецкое слово
еще во множественном числе). Я предложила «Образы детства» – оно звучит хорошо
и на девяносто процентов передает смысл названия, она согласилась».
Девятый принцип: начало перевода
всегда «провисает». Елена Костюкович: «Я вообще
перевожу всегда первый кусок текста в последнюю очередь. «Маятник Фуко»
переводился начиная с тринадцатой главы, «Остров накануне» – с четвертой,
«Подзорная труба Аристотеля» – начиная со второй книги, «Как написать дипломную
работу» Умберто Эко – с подглавки 3.4. «Имя розы» я
начала переводить с первой службы первого дня, но роман начинается с трех
Введений, которые делались мною под занавес».
Ну и подытоживающий десятый
принцип: неудачные работы возможны и у хороших переводчиков. Татьяна Баскакова:
«В этой сфере нельзя стать профессионалом бесспорно и навсегда, ты не
застрахован от неудач».
Рубен Ишханян
ОПЫТЫ ПЕРЕВОДА | Language
Bridge (mrsu.ru)